Книги из игры Сборник рассказов

Охота на утопленницу
     Я поправил меч, висящий за моей спиной. Серебряное лезвие без ножен было замотано в черную ткань, так оно не могло случайно блеснуть в свете луны, и можно было бесшумно начать схватку - ткань легко рассекалась, так что инициатива оказывалась на моей стороне. Зачем волшебнику меч? Каждый второй считал своим долгом спросить меня об этом. Когда я выбрал своей судьбой занятие разрушительной магией, то руководствовался в первую очередь понятием эффективности. Так и магия, и оружие - все это было для меня в первую очередь инструментами, с помощью которых я привожу в жизнь свои интенции, да простят меня читатели за этот ученый оборот. Говоря по-простому, маги, полагающиеся исключительно на волшебство только лишь тешат свою гордость, не используя весь спектр возможностей, дарованный природой.
     Я шел по разбитой дороге в сторону озера около одной богом забытой деревушки, где, по моим расчетам должна была быть утопленница. По слухам, одна оклеветанная молвой крестьянская девушка пошла на озеро и пропала, позже на озере нашли отвязанную лодку, а саму девушку не обнаружили. Должно быть, она утопилась, привязав себе на шею камень для надежности, чтобы не всплыть потом - вот такая вот победа воли и разума над собственной природой и здравым смыслом. Вообще подобные вещи не способны меня впечатлить, но в то время мне был нужен мозг утопленника для проведения одного магического эксперимента. Узнав цену этого ингредиента в алхимической лавке, я был неприятно поражен - десять тысяч золотых монет! Что и говорить, среди купцов преуспевают только душегубы. В общем, я решил добыть мозг самостоятельно.
     Тучи скрыли луну, и стало совсем темно. Я прошептал слова заклинания инфразрения, и мои зрачки расширились, а белки налились кровью. Если бы кто-нибудь из местных проходил мимо с факелом, то увидел бы отражение огня в глазах, словно у дикого зверя. Я стал видеть так же ясно, как днем, и обнаружил, что нужное мне озеро было уже не далеко. Подойдя ближе, я вызвал заклинание обнаружения, и двинулся вдоль берега, внимательно прислушиваясь к своим чувствам. Теперь нужно было быть готовым ко всему. Во-первых, утопленница могла подняться из мертвых, во-вторых, меня могли увидеть местные, и, приняв за демона, напасть, по моему опыту от этой дремучей пьяни можно было ожидать всего чего угодно. Наконец, были дикие звери.
     Вдруг я почувствовал присутствие зла - заклинание сработало исправно - и увидел что-то белое, показавшееся под водой у берега прямо около меня. В следующий момент из черной в свете луны воды с плеском выскочило обнаженное тело девушки - она и вправду поднялась из мертвых, как это часто делают самоубийцы, при жизни натворившие много зла. На секунду вид девушки парализовал меня - ее одежда уже сгнила, и мне была видна ее кожа, сине-зеленая, опухшая, уже начавшая гнить. В нескольких местах шевелились черви. В следующую секунду я вызвал струю пламени, но было уже слишком поздно, пальцы утопленницы больно вонзились мне в плечи, и она потянула меня в озеро. Я потерял равновесие, и заклинание прошло мимо, подняв стену пара с поверхности озера. Мертвая девушка утянула меня на дно озера, пока я лихорадочно соображал какое заклинание применить - магические стрелы слишком медленно двигались в воде, чтобы нанести повреждение, для огненной струи не было воздуха, чтобы разгореться, а если использовать что-нибудь посильнее, вроде огненного шара, то можно было самому свариться заживо.
     К моему счастью утопленница не стала меня убивать, только положила на меня сверху камень, чтобы я не всплыл. Наверное, она была тогда сыта и решила оставить меня на потом, думая, что я сам задохнусь, но я уже успел наложить заклинание водного дыхание, так что я решил притвориться мертвым, пытаясь дышать как можно реже. Мне повезло, что вода в озере была не слишком мутной, да и заклинания инфразрения и обнаружения помогли - я был все еще в состоянии оценивать окружающее. Девушка устроилась рядом на дне, улеглась на ил и впала в оцепенение - темный сон, в который обычно проваливается нежить, когда решает отдохнуть. Я продолжал перебирать в уме варианты действий, но ничего подходящего на ум не приходило. Наконец осталось последнее средство. Я наложил на себя мгновенные варианты заклинаний увеличивающих силу и выносливость - все-таки придется сражаться с противником нечеловеческой силы и ловкости - и, откинув камень, выхватил из-за спины меч. Мои шансы были невелики, но моя атака была чуть быстрее, и серебряное лезвие вонзилось девушке в живот до того, как ее руки успели стиснуться на моей шее.
     Осталось только подняться на поверхность, вытащить утопленницу, вскрыть ей черепную коробку и слить в колбу ту гниль, в которую превратился ее мозг. Даже после всего произошедшего я все еще считаю, что десять тысяч золотых - непомерная цена для этого ингредиента, но в следующий раз, если он мне понадобится - я лучше куплю.

Пламя в сердце
     С приходом весны я покинул монастырь и ушел в лес, чтобы уединиться в своих молитвах в заброшенной избушке, находящейся в глухой чаще. Это было моим последним испытанием перед тем как я смогу отправиться в мир в качестве охотника на демонов. Вдали от монастыря мои молитвы не отвлекал излишний шум и, чего таить, внутренние интриги, но в то же время ничто теперь не защищало меня от искушающих демонических сил. Теперь мне предстояло пережить борьбу добра и зла в своём сердце.
     Наставники предупреждали меня, что недалёк тот момент, когда демоны явятся ко мне во плоти, начнут запугивать и угрожать. Я встречал в житиях святых такие факты, и мне было не по себе оттого, что сам скоро встречусь с этим ужасом. Уже несколько раз во снах я обыгрывал этот сюжет, видел страшных чертей, парализующий ужас сковывал меня, но стоило прекратить бояться, набраться смелости, как демоны моментально отступали, несмотря на всю их силу. Но это были лишь сны, в реальности зачастую всё иначе.
     Уединившись, я проводил дни и ночи в непрестанных и горячих молитвах, лишь изредка выходя из хижины для того, чтобы напиться воды из ручья и нарвать немного ягод, большего я себе не позволял. И вот однажды, возвращаясь в своё пристанище, я услышал чьё-то пение, звонкий женский голос разливался по лесу, он был для меня словно откровением после недель тишины и молчания. Чуть позже я увидел девушку, шагающую босиком по траве с лукошком ягод. Без лукавства признаю - она была прекрасна. "Уж не испытание ли это для меня?"- сразу же подумалось мне, я отвёл глаза и быстро зашагал в свою хижину.
     День шел за днём, а я, за неимением лучших тем для размышлений, не переставал думать об этой девушке. Кто она? И что она делает в этом глухом лесу? Время от времени мы случайно наталкивались друг на друга, встречались взглядами и тут же расходились. Через время я начал ловить себя на мысли: "А что она делает сейчас?"
     Началось лето. А ещё... я больше не мог отрицать - я влюбился. Врать себе - зло, так что я смог, наконец, себе в этом признаться. Но время от времени меня терзали мысли о том, что это и есть моё последнее испытание, и теперь, не защищённый стенами монастыря, я был готов свергнуться в пучину греха. Но и Бог - это любовь... Чем же любовь грешна? Эта дилемма мучила меня, временами мне казалось будто я схожу с ума.
     И вот однажды она подошла ко мне на поляне и, как ни в чём не бывало, спросила:
     - Привет, я - Анна, а как тебя зовут?
     - Эраст... будем знакомы,- сердце бешено заколотилось в моей груди
     - А я наблюдала за тобой,- призналась девушка,- ты тоже собираешь ягоды здесь... если хочешь - могу показать тебе хорошие места.
     Мы разговорились. Оказалось, что девушка жила с матерью на окраине леса, а теперь, осталась одна, после того как та умерла. Мы стали вместе гулять по лесу, скрашивая одиночество друг друга, часто озорничали... Лето для меня пронеслось незаметно.
     Насупила осень. Вскоре мне предстояло возвращение в монастырь. Настало время думать о своём будущем. И вот однажды, собравшись с духом, я признался Анне:
     - Я люблю тебя.
     - Я тебя тоже люблю,- тепло ответила девушка.
     Хоть я и должен был в скорости стать паладином, образцом веры и праведности, моя душа была захвачена этой девушкой. Я не мог отрицать своей любви к ней, не мог убегать от неё. И настало время сделать самому себе ещё одно признание: всё это не случайно, она появилась как раз во время моего главного испытания, и, несомненно, была тем демоном, который пришел искушать меня...
     ...Но я любил её.
     - Я знаю кто ты такая и зачем явилась ко мне, так знай, моё сердце принадлежит тебе. Забирай его, для тебя я ничего в этом мире не пожалею. Можешь забрать моё сердце и мою душу - теперь они только твои,- я пал ниц перед суккубом и зажмурился, приготовившись к вечным мукам, на которые я готов был пойти лишь ради одного приятного момента для неё.
     - Нет, не надо... пожалуйста.
     Послышались всхлипы. Я открыл глаза и увидел, что её платье разорвано, а руки по локоть в крови. Рядом лежали огромные перепончатые крылья, она вырвала их из своей спины, и кипящая демоническая кровь лилась из свежих ран.
     - Это я готова отдать тебе всё, я хочу быть обычной девушкой и принадлежать тебе.
     Демоны - существа с обратной стороны мира, и, зачастую, из-за неумения чувствовать как люди, отражают чувства других. Именно из-за этого в них столько агрессии, алчности и злобы. Суккубы питаются чужой похотью, сами превращаясь в похотливых чудовищ. Любовь для многих - синоним завоевания, синоним владения. Анна впервые встретила того, кто сам готов был отдавать, ничего не прося взамен, и это перевернуло её демоническую природу, сейчас она живёт обычной жизнью обычной девушки.

Клятва
     В своих воспоминаниях я снова и снова возвращаюсь в то морозное утро...      Я стоял перед вассалами своего отца во дворе нашего фамильного замка. Ледяной ветер насквозь продувал тяжелые доспехи, но я стойко выносил лютый холод.      - Клянешься ли ты в верности Господу и своему роду?
     - Клянусь!- горячо отвечал я.
     - Клянешься ли ты следовать рыцарскому кодексу чести?
     - Клянусь!
     - Клянешься ли ты защищать эти земли и жизни своих людей?
     - Клянусь!
     Послышался лязг доспехов, и десятки горящих красно-оранжевым пламенем глаз устремились на меня, я очнулся от мучавших меня воспоминаний.
     - Клянусь…- эхо моего замогильного голоса отразился в пустынных сводах зала.
     Времена былой славы давно прошли. Гобелены на стенах потускнели, некогда прочная дубовая мебель была проедена насекомыми. Я восседал на потускневшем от времени позолоченном троне в окружение своих верных слуг-скелетов, некогда отважных воинов, а сейчас - нежитью, такой же, как и я. После смерти моя клятва обратилась в проклятье, и теперь я вечно осужден вспоминать свое преступление.
     Мне несколько раз приходилось охотиться на ведьм, обезумевших магов и некромантов в своих владениях, и ни разу я не отступил, не сдался… до того случая, как мне попался действительно достойный противник - священник, умевший обращаться с силами жизни и смерти, он странствовал по странам и воскрешал умерших людей. В деревнях, где побывал этот священник, его почитали чуть ли не за святого, но владеть жизнью и смертью должно быть доступно только Господу, и мой долг заключался в том, чтобы устранить этого богохульника.
     Когда мой отряд настиг темного священника, и я повел воинов в бой, на нас обрушился такой град заклинаний, какого я до этого ни разу не видел, воины умирали рядом один за другим, а священник смеялся и даже и не думал отступать. И тут я понял, что обречен, и меня обуял страх. Нет, не тот страх, который вызывается заклинанием, ему-то я уже научился сопротивляться, а настоящий животный ужас. Я понимал, что если сейчас не отступлю, то, безусловно, погибну.
     Я нарушил рыцарский кодекс чести, и, подавшись страху, бросился бежать, но было слишком поздно - меня тут же пронзили десятки волшебных стрел. Следующими моими воспоминаниями были ярость и лютая ненависть ко всему живому - моя клятва, трансформированная темной магией, превратилась в проклятие - и я вернулся к жизни как рыцарь смерти - так меня теперь называли, а мои верные воины поднялись как ожившие скелеты. Я вернулся в родной замок, сжигая каждую деревню на своем пути. Ненависть к людям с тех пор горит во мне.
     Я проклят, и теперь снова и снова в своих воспоминаниях вынужден возвращаться в то морозное утро… Я стоял перед вассалами своего отца во дворе нашего фамильного замка. Ледяной ветер насквозь продувал тяжелые доспехи, но я стойко выносил лютый холод.
     Звон доспехов пробудил меня от воспоминаний, еще один отряд рыцарей, решивший очистить этот замок от присутствия рыцаря смерти и его свиты приближался к тронному залу. Я достал свой ржавый двуручный меч и направился к вторгнувшимся в замок рыцарям не таясь. Когда-то я поклялся защищать своих людей и свои земли, и я буду их защищать.

Облетевшие Листья
     Думаю, мое прошлое не так уж и важно. Все началось осенним вечером, когда я спешил добраться до дому через кладбище, после того, как отнес посылку от хозяев башмачной мастерской заказчикам. Деревья еще не облетели, только окрасились в золото и багрянец, но сухие листья уже то и дело оказывались под башмаком и рассыплись с тихим хрустом.
     Это произошло неожиданно. Внезапно я почувствовал, будто какое-то существо вскочило мне на спину. Мне сначала показалось, что это какой-нибудь карлик, но зачем ему на меня кидаться? В следующую секунду меня парализовало. Ужасный холод пронзил тело, а глаза заволокла багряная пелена. Так холодно мне никогда еще не было. Моему разуму оставалось только метаться в панике, представляя в воображении самые ужасные вещи.
     Потом я очнулся, уже после заката. Не помню, как дошел до дома. Тело полностью онемело. Разум отказывался принимать случившееся. Кто это был? Или что? Если гуль или упырь - то почему появился днем, и почему кровь не пил? Если паук гигантский - то почему не утащил к себе в логово? И кто бы стал еще на прохожих кидаться? Все это не укладывалось в голове. Я лег на кровать и уставился в потолок. Спать не хотелось. Хотелось лежать, уставившись в потолок, надеясь на то, что одеяло хоть как-нибудь согреет онемевшее от холода тело.
     Ночь прошла незаметно. На утро я все так же лежал с открытыми глазами без единой мысли в голове. Я чувствовал, будто потерял какую-то очень важную часть себя. Что-то такое, без чего я - уже не я. То, чего мне теперь очень не хватает, но я никак не могу понять - чего именно. Тупая жажда все усиливалась. "Чего же я хочу?"- спросил я себя. "Есть, наверное",- усмехнулся я тут же самому себе и пошел завтракать. Но даже завтрак не смог унять моего голода. Что же, неудивительно, ведь кто-то высосал почти все тепло из меня.
     И тут впервые моя тупая жажда приняла очертания - мне жутко хотелось согреться и почувствовать хоть капельку потерянного тепла. Однако на улице был все еще сентябрь, и печь топить не пристало, да и хозяин мастерской уже, наверное, ждал меня.
     - Неважно выглядишь,- прокомментировал сосед. Тебя спросили… когда я буду выглядеть так же, как и он, тогда - точно неважно, а пока что - сойдет. Выбравшись из лабиринта кривых улочек и невысоких домишек портового квартала, я стал подниматься по мощеной дороге в сторону мастерской. Лавки уже начали открываться, и отовсюду уже неслись крики вставших ни свет ни заря торговок, расхваливающих свой товар.
     Тогда я и увидел ее. Девочка лет восьми в длинном белом платье шла вниз по дороге. Ей - по всей видимости, дочери одной из знатных семей - было не место здесь, среди торгового люда, только, казалось, будто ее никто не замечал. Будто бы почувствовав мой взгляд, она глянула на меня, и остановилась. Тотчас ее лицо исказилось, а глаза загорелись, будто раскаленные угли. Упырь! Неизвестно откуда в руках у девочки появился длинный тонкий кинжал, с которым она в тот же момент бросилась на меня. Честно сказать, я отчего-то был готов к такому повороту событий. Девочка двигалась очень быстро, и я никак не мог сопротивляться молниеносным атакам ее лезвия. Я отскочил назад и побежал. Мимо пронеслись торговые ряды, причал, рыбацкие домики у стен города, фермы… я сам дивился своей прыти… и никто будто не замечал нас. В конце концов, мне, загнанному, пришлось остановиться на краю скалы у берега, и девочка, не останавливаясь, накинулась на меня с кинжалом. Даже не запыхалась. Да она даже воздухом не дышала!
     Я не мог остановить ее, какая-то сила сдерживала меня, хотя это казалось так просто, схватить один из булыжников и размозжить ей череп, или - проще - вонзить ладонь промеж ребер и достать ее сердце. Но я не мог, она - видимо, магией - удерживала мою волю. Только сталь раз за разом вспыхивала на солнце и врезалась в мою плоть. Мои внутренности вывалились, и уже доставали до земли, а руки, которыми я пытался как-то прикрываться были полностью изрезаны и похожи скорее на руки скелета. Только крови не было, лишь жидкость похожая на черную вязкую смолу. Мне оставалось только скулить:
     - Не надо. Пожалуйста. Не надо. Пожалуйста, не надо. Не бей меня, пожалуйста. Не бей. Не надо. Пожалуйста, не бей меня.
     Хоть и прошло уже более трехсот лет, мне до сих пор трудно описывать то, что происходило тогда. Тогда, когда я перестал быть собой. Ведь именно тогда я и стал монстром. До сих пор я так и не смог согреться. Только в горячих сердцах людей я нахожу тепло, но его всегда так мало… и до сих пор никто из них не смог очнуться. С тех пор я путешествую по разным странам в поисках ответа на один-единственный вопрос: кто я? Немногие соглашаются принять меня, впрочем, большинство даже не может понять что я из себя представляю. До сих пор я так и не смог обнаружить следов своей линии крови.
     Я навек проклят, но я верю, что даже для меня есть спасение. Впрочем, не такое, как для обычных людей. Люди верят, что после смерти их бессмертная душа останется существовать, и, возможно, перейдет в лучший мир. Вот только нет у меня души. Я давным-давно умер. Но я верю. Верю в то, что когда погибну - ведь ничто не вечно, все что имеет начало, имеет и конец - смогу обрести настоящую свободу. Свободу, не обремененную "душой"… или чем-нибудь еще. Я исчезну совсем и навсегда. Это и есть настоящая свобода, которую даже разум не может понять, поскольку она находится за рамками существования. Человек боится полной свободы так же, как и настоящей любви. Я надеюсь, что когда придет час - расхохочусь в лицо своему палачу - все, свободен - в тот момент, когда мое тело сгорит и развеется пеплом по ветру, точно так же, как триста лет назад расхохоталась та девочка, когда я вырвал сердце из ее груди.

Учитель
     У каждого свой путь. Вся жизнь дана, чтобы найти и осознать его. Сейчас, нащупав, в конце концов, свою дорогу и оглядываясь назад, я увидел, что с самого начала шел по нему. Не случайно было то, что мне удалось обучиться грамоте у то и дело останавливающихся в нашем доме монахов, как неслучайно и то, что однажды мне в порыве гнева удалось разломать дубовый стол, не прикасаясь к нему. Тогда все стали относиться ко мне как к прокаженному, а я увидел заложенный во мне магический потенциал. Повзрослев, я решил стать учеником местного волшебника, он был уже стар, и, как я уяснил для себя позднее - был окончательно поражен маразмом.
     Старик, казалось, и вовсе не собирался обучать меня. Дни напролет я занимался только тем, что драил полы в его доме, бегал в лавку за продуктами, подметал двор и был занят еще тысячей всевозможных рутинных занятий. Конечно, я понимаю, что все это могло быть своего рода тренировкой, обучением смирению и контролю. Но, признаюсь честно, для меня это был лишь контроль своей злобы на этого маразматика за то, что он ничему меня и не пытался обучать, сколько я его не просил. Через время он даже начал делать непрозрачные намеки о том, что раз я такой нетерпеливый, то мне больше бы подошла жизнь военного, но я знал, что это точно не для меня. Всё это было очень обидно.
     Так и шел день за днем, а жизнь была наполнена только лишь однообразным трудом и упреками в моей бездарности. Что же мне было делать? "Неужели магия и вправду не для меня?" - думал я. Но что же мне делать, если я не могу обучаться как все нормальные маги, и меня воротит от лакейского существования, неужели нет для меня пути в волшебники? Мои мысли постоянно кружили по одной и той же проторенной дорожке - мне хотелось избавиться от унылой работы, и от бесконечных издевательств старика.
     И вот однажды ночью на меня снизошло озарение - теплая волна невероятной ясности накатила на меня, и я увидел все окружающее в совершенно другом свете. Внезапно я отчетливо понял, что мое будущее зависит только от меня и моих решений. Все будет продолжаться по тому же сценарию изо дня в день, пока я не возьму судьбу в свои руки. Уроки старика не прошли даром - мне стало ясно, что я могу все, что могу себе позволить. Я давно знал, чего я хочу, а теперь я намеревался сделать это. Старик не успел и пикнуть, когда я перерезал его горло во сне. Учитель, ты заплатил за мое унижение. В ту же ночь я отправился странствовать, дальше мне предстояло обучаться самому по книге заклинаний, которую до этого мне не позволялось брать.
     Даже сейчас я не смог постичь всего в украденной мною книге заклинаний, но каждый день я открываю для себя что-то новое. Время от времени я вспоминаю своего Учителя и его уроки. Только благодаря ему я знаю, что боль и страдания - приносят ясность, а ясность - приносит силу. Я знаю, что человеку принадлежит ровно столько, сколько он может позволить себе взять. Может быть, мой Учитель и сам не понимал, чему меня учит, но, небеса в свидетели, уроки выучены. А самое главное - утопив кого-нибудь в столбе воды или воспламенив струей огня, я, наконец, могу чувствовать, что я по-настоящему жив.

Акт Веры
     В этот полдень на главной площади города было людно. И стар и млад собрались на лобном месте, чтобы стать очевидцами силы божественного правосудия на Земле. Не пугал их ни зной, ни поганые воры, снующие среди толпы, ни ужасная давка.
     Посреди площади стоял сколоченный из досок помост, на котором стояло полтора десятка человек, босых, одетых только в ночные рубашки, некоторые из них – те, что из знати – держали в руках свечи. Рядом, тоже отделенные от толпы кольцом гвардейцев, восседали духовные чины, и некоторые из дворян.
     Наконец один из членов инквизиции вышел вперед и, откашлявшись, провозгласил: «Время пришло». Следом последовала проповедь, в которой клерикал еще раз напомнил собравшемуся на площади народу о страшном суде и муках, ждущих всех неправедных.
     Народ на площади терпеливо ждал того, что началось позже: объявление приговора тем, кого инквизиция ловила на протяжении недели – воров, богохульников, убийц и еретиков.
     Сначала зачитали приговор для заключенных из немногочисленной знати, уличенной в хранении или распространении богомерзкой литературы – денежные компенсации церкви.
     Затем приговор ворам и убийцам – каторжные работы. И, наконец, трем девушкам, которых подозревали в том, что они были ведьмами. Им предстояло быть сожженными на костре.
     - Бог милостив, если какая-то из этих девушек невинна, яви чудо, и избавь ее от огня,- произнес молитву палач, после того как девушки были привязаны к деревянным столбам у костров.
     Занялось пламя, и яростный крик ведьм разнесся над площадью, но это страдание меркло перед тем, что предстояло их проклятым душам вынести в аду. И только одна девушка до последнего верила. Верила в то, что Бог не оставит ее. Слепо и без сомнения верила в то, что огонь не причинит ей вреда. И огонь не тронул ее.
     - Чудо,- ахнул народ.
     - Святая,- пронеслось по толпе.
     - Нет,- покачала головой девушка, после того, как ее развязали,- Это Бог помог мне.

Восстающий из пепла
     То, что для одних является даром - для других может быть проклятьем. И наоборот, дар для одних может показаться проклятьем другим. Самым главным даром и, одновременно, проклятьем является сама жизнь. Впрочем, как и смерть. Само разделение на жизнь и смерть является тем же, по сути, искусственным делением на дар и проклятье.
     В чем заключается тайна жизни? И что случается после смерти? Эти вопросы мучают, наверное, каждое живое существо. Например, читая книгу, мы как бы воскрешая ее героев. Пускай вас не смущает такое сравнение - может быть мы и сами персонажи книги. Есть ли смерть для таких персонажей, ведь с каждым прочтением они вновь и вновь возвращаются к жизни? Да даже если сжечь книгу, то они будут жить в воспоминаниях читателей. Они существуют нигде... и, одновременно, везде.
     Мне довелось столкнуться с даром (или проклятьем) Феникса. Носитель этого проклятья становится воистину бессмертным, ибо, даже будучи убит, всегда восстает к жизни. Мне долго не верилось в возможность существования такого проклятия, ведь в нашем разделенном мире то, что не может умереть не может и существовать! Но оно существует, я видел своими глазами… неужели вся наша реальность - иллюзия?
     Впрочем, не стану здесь дальше распространяться о природе проклятия и его возможностях, ибо не знаю что для меня страшнее - верная и неминуемая смерть или невозможность умереть и прекратить осознание.

Пять Наставлений
     I. Смерть так же естественна, как и жизнь. Крестьяне сеют пшеницу, чтобы позже жать ее и выращивают скот для того, чтобы позже убить его и употребить в пищу. Лорды воюют меж собой для удовлетворения своей жажды власти. Церкви жгут еретиков. Сильный всегда дает жизнь слабым для того, чтобы позже забрать ее. Таков порядок вещей. Любой здравомыслящий человек обязан подчиняться тем, кто сильнее его и безжалостно управлять теми, кто слабее. Это может показаться жестоким, но стремящийся к совершенству не должен допускать жалости.

     II. Весь мир принадлежит тебе. Нет такого понятия как чья-либо собственность - это все пустая выдумка гильдий торговцев. Человеку принадлежит ровно столько, сколько он способен удержать. Если ты считаешь себя вправе, и отдаешь себе отчет в ответственности - то можешь смело брать то, что возжелал.

     III. Запомни: правда и ложь - две стороны одной медали, лишь пытаясь объяснить мир словами (но ведь до конца его не объяснить!), разбивая его, вычленяя феномены - только тогда мы создаем разделение на правду и ложь. Не пытайся следовать чьим-то словам, а, услышав что-нибудь, что затронет твое сердце - посмотри на те же слова с другой стороны. Подумай: кому это выгодно, кто и как пытается тебя использовать? Не пытайся противостоять чьим-то словам, глупо противостоять тому, чего нет. Если ты видишь, что все кругом ошибаются - не пытайся доказать им "правду", никому не нужна твоя "правда" - толпа растопчет несогласных. Ври вместе со всеми, и тебя ждет успех, но следи за мнениями, и вовремя измени свое, чтобы быть первым со своим пониманием.

     IV. Не ставь ничего превыше своих страстей. Глупо отвергать то, что требует твое сердце. Истинная дисциплина заключается в способности хладнокровно переживать. Если тебе больно - дерись, гадко на душе - выплескивай свою злобу. Но в каждый момент отдавай себе отчет, оставайся хладнокровен, ясно осознавай свои действия.

     V. Помни первого человека, которого ты должен принимать в расчет - самого себя. Нет никого прежде тебя. Ты - единственный свидетель своих поступков. Но не впадай в крайность. Ты также - и свой наиглавнейший враг. Самый опасный и коварный, ловко прячущийся за гордостью и, возможно, убедивший тебя, что он и есть ты!

"Тёмные" Слуги
     Наслушавшись в детстве страшных историй, я мечтал, что когда стану большим, буду темным лордом, и буду повелевать легионами нежити. Все мальчишки мечтали стать героями, но - каждому свое. И вот я вырос, изучил тонкости темной магии, и теперь… эх…
     Естественно, никакие легионы мертвых вести в последний бой я не хочу - давно вырос из этого ребячества. Но вот взять, к примеру, эту всю нежить хотя бы в быту...
     Зомби способны понять команды максимум из одной фразы, но не это делает их "ужасными" слугами. Главное - это их жуткий трупный запах, от которого любого нормального человека выворачивает наизнанку. После моего первого (и, клянусь, последнего!) опыта в этом направлении мне пришлось целую неделю проветривать свою комнату. Но особенно хороши зомби должны быть в роли официантов! Наверное, это отличный способ без обиняков намекнуть гостю, что ему не рады.
     Скелеты - эффективная и относительно дешевая боевая единица, их удобно использовать в качестве охраны, они невосприимчивы к заклинаниям разума и холода, их тяжело повредить колющим и режущим оружием. Но… но им постоянно нужна магическая подпитка, приблизительно через сутки после оживления магия спадает. Можно проваляться в кровати до обеда, ожидая пока ваш скелет-дворецкий не разбудит вас к завтраку, не подозревая о том, что он давно превратился в кучку костей. Нужно постоянно следить за скелетами - но в таком случае еще неизвестно кто кому служит.
     Прочая нежить подходит для насущных нужд еще меньше, она требует куда больших вложений магической энергии, и требует больше контроля - не ровен час - загрызет во сне.
     Эх... Наболело.
     Написано Малкаром Темным, в минуты… эээ… душевного неравновесия…

Казнь некроманта (автор - Chiffa)
     Некромант был спокоен…
     По приказу Его Святейшества, ему не только плотно связали руки за спиной, но и заткнули надежным кляпом рот. Это было очень предусмотрительно. Хотя колдуны обычно не могут произнести мощные заклинания, не подкрепив их жестами, пассами, но… Это был далеко не простой чернокнижник. И на что он способен, об этом ведал разве что он сам.
     Но некромант был спокоен. И когда его вели на кладбище чуть ли не всем орденом, крепко держа кресты и непрерывно творя молитвы. И когда шестеро дюжих монахов привязывали его к столбу, крепкому, дубовому, врытому в землю на два метра. Он только зыркал своими сатанинскими глазищами то на толпу обывателей, собравшихся у места казни, то на самих монахов. Крестьяне шарахались от этого жуткого взгляда, некоторых, самых слабых, швыряло на землю, - потом пришлось отливать их водою… У более крепких верой монахов по коже пробегал мороз.
     - Да зажигайте же скорее! - не выдержали нервы у одного из инквизиторов.
     - Погоди! - остановил тот, что был старше, - приговор зачитать надо… Чтобы все по-божески!      - Да какие этому дьявольскому отродью приговоры! - завопил первый, схватил факел и поднес его к огромной куче сухих сучьев у столба. Пламя вспыхнуло сразу, затрещало и зашипело, взлетая к небесам. Привязанный к столбу чародей посмотрел на инквизитора, как показалось, одобрительно.
     Костер разгорался быстро, так быстро, словно сухие дрова кто-то еще и пропитал смолою. Однако еще быстрее менялось небо. Плотные кучевые облака сменились тяжелыми, черными тучами. Сначала вдалеке, потом почти рядом сверкнула молния, прокатилсь тяжелые громовые раскаты. Вот-вот должен был грянуть самый настоящий ураган…
     - Господи, господи, отец наш небесный, только не ливень… не ливень… - бормотали перепуганные монахи. Надо сказать, им было чего бояться. Некромант уже несколько минут был охвачен пламенем, но, когда резкие порывы ветра отклоняли огонь в сторону, было отчетливо видно: тело колдуна совершенно не пострадало, даже не обуглилось.
     И тут произошло то, чего инквизиторы боялись больше всего. Некромант взмахнул руками, освободившимися от перегоревших веревок.
     - Цепями же надо было, цепями… как положено..., - в ужасе пробормотал пожилой инквизитор.      - Как же, удержишь такого простой цепью, - с досадой сказал тот, что моложе, - в цепях мы его и сюда бы не довели… а уж коли веревка из мощей святого Покра не удержала … э-эх… Молитесь, братия!
     Некромант между тем помахал руками, словно отряхивая их, и с некоторым усилием вытащил изо рта кляп, и стал что-то бормотать, выделывая свободными уже руками какие-то сложные пассы. Пожиравшее его пламя, казалось, нисколько его не беспокоило. Монахи в ужасе стали медленно отступать от костра…
     И тут с неба ударила молния. Чародей вздрогнул всем телом, глаза его вылезли из орбит. Он дернулся и свалился прямо на землю, причем ноги его оставались в пламени быстро догорающего костра. Самый крепкий верою и нервами, монах Иоанн, единственный, кто оставался рядом с костром до конца, якобы слышал, как умирающий чернокнижник прошептал: "Я успел… успел… жаль, что не все…"
     И тут произошло еще одно чудо. Налетел мощный порыв ветра, и тело чернокнижника, вроде бы по-прежнему так и не тронутое огнем, рассыпалось в пепел. И пепел этот, подхваченный ветром, разнесло по всему кладбищу…      - Господь наш спаситель, отец наш небесный, - пробормотал пожилой, опустился на колени прямо на мягкую кладбищенскую землю и стал истово молиться. Остальные монахи последовали его примеру…
     Что в этой истории правда, а что додумано до смерти перепуганными крестьянами и монахами, теперь знать невозможно. Но страшные вещи стали происходить после этого случая на спокойном и тихом прежде Рячевском кладбище стали появляться гхолы. Да что там "появляться"! Казалось, все без исключения трупы, не успевшие еще разложиться до конца, поднялись из могил и стали разгуливать еженощно за кладбищенской оградой, в особо темные ночи даже выходя за нее.
     Поначалу они вели себя тихо, и только некоторое время спустя, когда каждую ночь стали пропадать крестьяне, порой по трое-четверо за ночь, жители Рячева с ужасом поняли, насколько обманчива была эта тишина. На кладбище появилось столько гхолов, сколько не найти покойников во всем городе и его окрестностях. Казалось, что кто-то неведомый, но очень сильный и властный, тщательно заботится о пополнении "численности" нежити, - сначала осторожно, а далее все наглее и наглее… А самое ужасное, что гхолов этих уже и гхолами назвать было бы неправильно. Они стали сильнее, очищение от их прикосновений уже не помогало, и несчастный, лишь слегка и случайно задетый гхолом, был обречен влачить существование ожившего мертвеца.
     Его Святейшество и весь орден молились денно и нощно, но, увы, откровение о том, как быть и что делать с проклятым кладбищем, не снисходило никому…

Сайт создан: 24.04.2007

Обновление: